— Что здесь происходит? — Спросил граф и увидел, как Князь недовольно прикусил губу. Амбер виновато заскреб передней ногой, а конюхи испарились. Макс тяжело вздохнул.

— И вам доброе утро, граф. Приношу свои извинения. Все дело в том, что ваш конь знает один очень хитрый маршрут, которым вы ездили позапрошлым летом с Принцессой Дианой. А так как я отвечаю за Корбо в ее отсутствие, мне бы не хотелось, чтобы он все забыл. Миледи весьма строга в этих вопросах.

— Принцесса Диана? Летом я совершал с ней конные прогулки?? — Граф в недоумении смотрел на Князя.

Макс тяжело вздохнул. Нехорошо получилось. Надо было как-то выкручиваться, но Князь так хотел увидеть хоть искорку узнавания в глазах друга, малейшее изменение!

— Понимаете, граф, прошлым летом в ваш 25 День Рождения вы частично потеряли память и некоторые события вылетели у вас из головы. Это не опасно, но иногда доставляет некоторые неудобства.

Атос пристально смотрел на Макса. То, что тот сказал ему…он чувствовал, что это правда.

— А почему мне об этом никто не говорил?

— А зачем? Вы были счастливы, влюблены. Зачем вас беспокоить по мелочам?

— Едем.

— Куда?

— По маршруту, который вы хотели пройти. Небольшая конная прогулка мне не помешает.

— Ээээ, граф. Думаю, вы не до конца понимаете, куда именно я хочу поехать.

Атос высокомерно посмотрел на него.

— Я отличный наездник! Лучший в провинции. — Граф повернулся ко входу в конюшню, где за их разговором следили несколько конюхов и грум. — Быстро седлайте мне Амбера.

Макс поежился в седле. Трасса была действительно серьезная. Если учесть те две, что они прошли в предыдущий раз…

— Граф, я вас прошу, остановитесь. Вы действительно хороший наездник, но, без обид, сейчас вы только бледная тень того, кем были когда-то. Если вы сломаете себе шею, ваши люди разорвут меня на части.

— Вы только что бросили мне вызов, Князь. Теперь меня бесполезно отговаривать. Я еду и точка.

В конюшне послышался шум. Оглянувшись, Макс понял, что Амбер не дает надеть на себя кавалерийское седло, обычное для 17 века.

— Хорошо, граф. Ребята, поменяйте седло и уздечку на те, в которых он ездил с Миледи.

Атос с удивлением смотрел на появившиеся из ниоткуда простую, но очень изящную уздечку и странного вида седло, показавшееся ему смутно знакомым. Конюхи надели на ноги Амбера ногавки. «Хм… а откуда я знаю, как эти штуки называются?» растерянно подумал граф и снова посмотрел на грумов, которые выглядели обеспокоенными.

— Позвольте спросить, Ваша Светлость. — Обратился один из них к князю. — По какому маршруту вы собираетесь сегодня ехать?

— Если бы я знал! Меня ведет Амбер. Я вместе с графом проходил только первые пять, потом он сжалился надо мной и прекратил меня мучить. Я всегда любил море гораздо больше, чем сушу.

Атос удивленно посмотрел на него. Князь говорит о нем? Или о каком-то другом графе? Макс посмотрел на грума и добавил:

— Остаются еще пять. Два из них мы прошли на днях, а какие именно, понятия не имею, так что ничем не могу помочь.

— Просто хотел предупредить. Один из самых сложных проходит через озеро. Будьте осторожны, я вас умоляю! Каждый раз, когда граф и принцесса ехали по этому маршруту, они возвращались мокрые, как церковные мыши, и в порванной одежде.

— В чем основная сложность?

— Когда прыгаешь с обрыва в озеро, надо быть внимательнее, иначе попадешь не на мелководье, а на берег, а там много камней и кустов. Я вообще не понимаю, как лошади до сих пор не переломали себе ноги. — Покачал головой грум. — Впрочем, это не самый жуткий маршрут. Надеюсь, Амбер не рискнет вести вас обоих короткой дорогой в Шантийи, Князь. Если вы поймете, что он все-таки потащил вас этой дорогой, будьте предельно внимательны при прыжках через кусты, там очень много совершенно неожиданных склонов.

Макс ободряюще улыбнулся ему:-Все будет в порядке.

— Ну да, Принцесса тоже всегда так говорила!

— Пора ехать. Мы вернемся через пару часов. Целыми и почти невредимыми. — С раздражением вмешался граф. Его беспокоил этот странный разговор о нем в третьем лице! Он запрыгнул на коня и увидел, как лица конюхов расплываются в улыбках. — В чем дело?

— Простите, Ваше Сиятельство. — Берейторы поспешно склонили головы в поклоне, скрывая лица.

— Я спросил, в чем дело? И требую ответа немедленно!

Макс ухмыльнулся:-Похоже, граф, вы тоже всегда так говорили.

Граф хмуро посмотрел на слуг. Один поднял голову и широко улыбаясь, сказал:

— Да. И были правы. Всегда.

— Я говорил? Князь, что это значит? — Атос повернулся к Максу, но тот уже выезжал из ворот замка, сбегая от расспросов.

«Ох, не надо было ехать сегодня по этому маршруту» думал Макс, уклоняясь от очередной низко висящей ветки. Амбер, на которого надели привычную ему уздечку и седло, через некоторое время забыл, что граф все-таки не Кристоф, и полетел стрелой. Макс, за это время хоть и ставший великолепным наездником, все равно был вынужден сосредоточиться на трассе. Слишком уж непредсказуемой и опасной она была. Впрочем, назвать скачки с препятствиями по лесу, реке и непонятному болоту маршрутом можно было весьма условно. Наблюдать за графом у Макса не было никакой возможности. Поэтому, когда Атос в очередной раз исчез из поля зрения, Князь решил, что впереди следующее препятствие. Так оно и было, и более-менее подготовленный морально предыдущими маршрутами, Макс не дрогнул, когда они с Кобро вылетели на обрыв, и на всей скорости сиганул в озеро. Благополучно приводнившись, Макс с ужасом услышал истошное ржание Амбера. Оглядевшись, он увидел тело Атоса, лежащее наполовину в воде.

…

Макс сидел прислонившись к дереву, а у него на коленях лежала голова графа. Его сломанная и перевязанная по всем правилам правая рука лежала на животе, и он был без сознания. Слава богу, ничего страшного не произошло. Перелом руки, вывихнутое плечо, пара синяков, длинная царапина на лице. Если Кристоф все еще здесь, то синяки и царапина заживут через двадцать минут, а рука срастется к вечеру. Макс задумался. Почти месяц все вокруг намекали графу о его прежней жизни, и все впустую! Пока Атос был без сознания, у него появилась прекрасная возможность сделать сразу две вещи.

Во-первых, попробовать вернуть другу память. Свидетелей нет, сам граф в отключке, и князь ничем не рискует. Макс еще раз убедился, что вокруг никого нет и крепко поцеловал лежащего без сознания графа. Тошнота подкатила к самому горлу и он начал остервенело вытирать губы рукавом. Какая гадость-целоваться с мужиком! Теперь Макс был уверен на сто процентов, что Атос очнется тем, кем был. В следующий раз он будет повторять эксперимент только тогда, когда будет уверен, что перед ним Кристоф и не раньше! Еще одного такого поцелуя Макс просто не вынесет. Его передернуло от омерзения, но он взял себя в руки и через пару минут успокоился.

Во-вторых, можно попробовать снять браслет. Судьба Миледи тревожила Князя не меньше, чем возвращение друга. А вдруг она погибла? Тогда смысла в его попытках его вернуть нет никакого. Кристоф не будет жить без нее, просто не сможет. Он поднял левую руку графа и попытался найти замок, который находиться отказывался наотрез. Макс так увлекся браслетом, что не заметил, что Атос очнулся и с веселым недоумением смотрит на его исследования.

— Вы хотите его украсть? — Макс вздрогнул и выпустил его руку.

— Нет, конечно! Больно надо. Просто моя серьга, видите? Она сделана тем же мастером, что и ваш браслет. Вы в обмороке уже полчаса, мне стало скучно, и я решил рассмотреть его поближе, но так и не понял, как он снимается. Может, вы знаете?

— Да, я знаю, — Сказал граф и почувствовал, как напрягся Князь.

— И как?

— Я должен очень захотеть его снять.

— ??? И как вы это выяснили?

— Это странная история. За пару дней до свадьбы, мне приснился сон. Обычно я не их запоминаю, но тот был особенным. В нем на меня ругалась девушка. Я не помню ее внешность, но мне тогда показалось, что я ее очень хорошо знаю. Она говорила, что я благородный болван и требовала что-то ей вернуть. Я ей сказал, что не могу, и тогда она прыгнула в черно-серебряное озеро. Я тут же проснулся и еле унял быстро бившееся сердце. И вдруг почувствовал, что мне надо снять браслет, сейчас же, немедленно! Я сосредоточился на этом желании, браслет раскрылся и упал на кровать. Я потер запястье и начал шарить в темноте в поисках упавшего украшения, неловко повернулся и браслет снова закрылся на руке. Открыть его снова мне так и не удалось. Впрочем, он так прирос ко мне, что я о нем и не вспоминаю.